Я взглянула на Гидеона, убеждаясь, что он не подслушивает.
— Серьезно? — А что? Это важно?
— Нет, думаю, что нет. Я просто… подозреваю, что психологи хорошо разбираются в поведении людей.
— Знаешь ее?
— Нет.
— Что происходит, Ева? Ты как шпион, и это начинает конкретно раздражать.
Я залезла на барный стул и объяснила, насколько это было возможно.
— Сначала встретила Доктора Лукаса на благотворительном вечере, после, когда ты был в больнице. Оба раза он говорил мне отвратительные вещи о Гидеоне, я и просто пытаюсь выяснить, в чем дело.
— Ну же, Ева. Что еще может быть, помимо того, что Кросс трахал его жену?
Неспособная распространяться о прошлом, которое не было моим, я не ответила.
— Завтра в обед я буду дома. Мы собираемся потусоваться с подругами. Уверен, что не хочешь присоединиться?
— Иди, развлекись, смени обстановку, — Кэри ворчал. — Да, я уверен, что не хочу пойти. Я еще не готов залезть на сцену. Мысль несет не очень хорошие воспоминания.
Натан напал на Кэри, когда тот покидал клуб, и Кэри все еще восстанавливался после этого. Так или иначе, я упустила из виду, что потребуется много времени, чтобы залечить эту рану. Он отменно играл свою роль, но я обязана была заметить.
— На следующих выходных хочешь слетать в Сан Диего? Повидать моего отца, наших друзей…может быть, даже Доктора Трэвиса, согласен?
— Хитро, Ева, — сухо сказал он. — Но да, звучит заманчиво. Возможно, мне понадобятся твои деньги, поскольку я сейчас не работаю.
— Нет проблем. Я зарезервирую гостиницу, а с оплатой разберемся потом.
— Кстати, пока ты еще не повесила трубку. Одна из твоих подруг звонила — Диана. Я забыл тебе сказать об этом раньше. У нее для тебя новости, и она просила тебя перезвонить ей.
Я посмотрела на Гидеона. Он поймал мой взгляд, и вероятно что-то в выражении моего лица выдало меня, потому что глаза его приняли знакомый, жесткий блеск. Он направился ко мне, длинным, быстрым шагом, остатки ужина были аккуратно сложены в коробку доставки ресторана.
— Ты рассказал ей что-либо? — спросила я Кэри тихим голосом.
— Рассказал ей? Что, например?
— Что-либо, что ты не рассказал бы репортеру, поскольку таковым она и является.
Лицо Гидеона приняло каменное выражение лица. Он передал мне мусор, чтобы я выбросила его в компактор, и подошел ко мне сзади.
— Твои друзья репортеры? — спросил Кэри. — Ты в своем уме?
— Нет, мы вовсе не друзья. Я понятия не имею, откуда у нее мой домашний телефон, если только она не звонила с регистрационной стойки.
— Какого черта ей нужно?
— Разоблачить Гидеона. Она начинает действовать мне на нервы. Она все время рядом с ним, как сыпь.
— Я отошью ее, если она еще раз позвонит.
— Не стоит, — я выдержала пристальный взгляд Гидеона. — Просто не давай ей никакой информации. Где, черт возьми, была я?
— Не дома.
— Отлично. Спасибо, Кэри. Звони, если понадоблюсь.
— Отличного трахательного времени.
— Боже, Кэри, — я покачала головой и отключилась.
— Диана Джонсон звонила тебе? — спросил Гидеон, скрестив руки на груди.
— Да. И я собираюсь перезвонить ей.
— Нет, не собираешься.
— Заткнись, дикарь. Я не собираюсь участвовать в твоем дерьме «Я — Кросс, а ты — маленькое женское дополнение к Кроссу», — огрызнулась я. — В случае, если ты забыл, то мы заключили сделку. Ты получаешь меня, я — тебя. Я защищаю то, что является моим.
— Ева, не бери мои битвы на себя. Я в состоянии позаботиться о себе сам.
— Я знаю это. Ты занимался этим всю свою жизнь. Теперь, у тебя есть я. Я могу разобраться с этим.
Что-то столь стремительно изменилось в чертах его лица, что я не смогла определить, разозлился ли он.
— Я не хочу, чтобы ты имела дело с моим прошлым.
— Ты имел дело с моим.
— Это другое.
— Угроза есть угроза, ас. Мы в этом вместе. Она обращается ко мне, что дает мне идеальный шанс узнать, что она нашла.
Он в отчаянии вскинул руку, затем запустил ее в волосы. Мне пришлось бороться с собой, чтобы не отвлечься на его торс, переполненный тревогой — мышцы его брюшного пресса сжимались, бицепсы крепли.
— Я не имею ни малейшего понятия, какое дерьмо она раскопала. Ты знаешь правду, и ты — единственная, кто имеет значение.
— Если ты думаешь, что я буду сидеть и смотреть, как она громит тебя в прессе, тогда тебе следует переосмыслить и изменить свое мнение обо мне!
— Она не может причинить мне боль до тех пор, пока она не причинит боль тебе, а это возможно, только если она действительно что-то знает.
— Мы не узнаем, пока я не поговорю с ней, — я вытащила визитку Дианы из сумочки и позвонила ей, блокируя мой номер от высвечивания на ее определителе.
— Ева, черт возьми!
Я поставила вызов на громкую связь и положила телефон на барную стойку.
— Диана Джонсон, — быстро ответила она.
— Диана, это Ева Трэмелл.
— Ева, здравствуй, — тон ее голова поменялся, предполагая дружелюбие, коего мы не достигли. — Как ты?
— Хорошо. А ты?
Изучая Гидеона, я постаралась увидеть, имел ли какой-либо эффект на него ее голос. Он тоже посмотрел на меня, выглядев при этом отвергнутым. Я смирилась с тем фактом, что в каком бы он ни был настроении, я всегда находила его неотразимым.
— Все переворачивается с ног на голову. Но в моей работе это хорошо.
— Выкладывай прямо свои факты.
— Одной из причин, почему я позвонила тебе, является источник, предъявляющий претензии к Гидеону, который ворвался домой, к тебе, твоему соседу по комнате и другому парню, и вел себя неподобающе. В итоге, парень оказался в больнице и сейчас заявляет об обвинении в нападении. Это правда?
Я замерла, слыша только удары моего сердца и кровь, бушующую в венах. В тот вечер, когда я встретила Коринн, я вернулась домой и обнаружила групповушку Кэри из 4-ех человек, включая и парня по имени Йен. Когда Йен крайне непристойно — и обнаженно — предложил мне присоединиться к ним, Гидеон отказался от его предложения кулаком.
Я посмотрела на Гидеона, и у меня скрутило живот. Это было правдой. Ему был предъявлен иск. Я видела доказательства этого на его лице, которое было лишено всяких эмоций и мыслей, скрытых за безупречную маску.
— Нет, неправда, — ответила я
— Какая именно часть?
— Мне больше нечего сказать тебе.
— У меня так же есть подробности из первых рук о ссоре Гидеона и Бретта Клайна, который якобы был пойман с тобой в жарких объятьях. Это правда?
Я с такой силой вцепилась в край барной стойки, что побелели костяшки пальцев.